Международная ярмарка интеллектуальной литературы Non/fictio№ Весна, как всегда, привлекла внимание не только профессионального сообщества, литературных критиков и взрослых читателей, ценящих качественную литературу, но и молодёжи, которая готовит себя к профессиям, связанным с книгой. Предлагаем читателям материалы студенток Московского политехнического университета, которые проанализировали некоторые наиболее интересные, на их взгляд, мероприятия.
Книжный рынок о профессиях будущего: тенденции, темы и новинки
Анастасия Жучкова
Быстрое развитие технологий и цифровая трансформация общества оказывают существенное влияние на рынок труда. Всё больше внимания уделяется так называемым профессиям будущего — специальностям, которые только начинают зарождаться или ещё не получили широкого распространения, но обещают стать востребованными в ближайшие годы. Издательский рынок оперативно реагирует на этот запрос, предлагая читателям широкий выбор литературы, посвящённой новым профессиям и навыкам.
Представители «Читай-города» на ярмарке Non/fictio№ Весна продемонстрировали результаты исследования рынка книг, посвящённых профессиям будущего, и предложили уникальную подборку изданий по этой тематике. Рассматривая изменения в области трудоустройства и социальных трендов, они выделили ключевые аспекты, которые важно учитывать для подготовки к будущему рынку труда и к успешной карьере в новых специализациях.
Одним из ключевых трендов книг о профессиях будущего является тема искусственного интеллекта (ИИ) и робототехники. Эта область буквально взрывается новыми релизами: от научно-популярных изданий об основах создания и применения ИИ до практических руководств по работе с конкретными технологиями, такими как ChatGPT. Примерами подобных книг могут служить «Нейросети ChatGPT, Midjourney. Инструкция для начинающих» и «Нейросеть. Пошаговое руководство по генерации картинок и текста».
Развитие нейросетей происходит непрерывно. Уже сегодня можно прочитать книги, полностью написанные нейросетью: «Чёрный кодекс» и «Автобиография нейросети». Однако, по мнению экспертов, о том, что ИИ заменит человека. переживать не стоит: GPT является только помощником и ассистентом.
Наряду с «умными» технологиями высокий спрос наблюдается и на издания о развитии различных цифровых навыков. Это книги по программированию, дизайну интерфейсов, кибербезопасности, разработке игр и приложений. Такие hard skills станут ключевыми для многих специалистов в ближайшем будущем. В этой области можно выделить «Грокаем алгоритмы. Иллюстрированное пособие для программистов и любопытствующих» Адитья Бхаргава и «Геймдизайн: как создать игру, в которую будут играть все» Джесси Шелла.
Однако сейчас важны не только hard skills — работодатели всё чаще отдают предпочтение кандидатам, обладающим развитыми гибкими навыками (soft skills). Эмоциональный интеллект, критическое мышление, коммуникативные способности – эти компетенции становятся всё более востребованными на рынке труда. Так, книги «Как разговаривать с кем угодно, когда угодно и где угодно» Ларри Кинга при участии Билла Джилберта и «Игры, в которые играют люди» Эрика Бёрна помогают читателям прокачать свои коммуникативные навыки.
Помимо профессий, связанных с ИТ, вызывают интерес и другие креативные профессии: разработчика игр, сценариста, аниматора. Эксперты «Читай-города» отмечают интересные книги, посвящённые творческим профессиям будущего, это, например «Проектирование и 3D-печать» или «Строительство в виртуальной реальности»: о том, как будут меняться профессии архитектора, дизайнера, инженера.
Ещё одно заметное направление — зелёные профессии и их устойчивое развитие. На фоне глобального запроса на сохранение окружающей среды всё больше читателей интересуется литературой об экологичных технологиях, зелёном бизнесе и о других связанных с экологией направлениях. Так, в первом квартале 2024 г. рост продаж книг по экологии составил 66%. Примерами могут служить книги «Скажи "Нет" пластику» и «Маленькая книга зелёной жизни».
Наконец, нельзя не упомянуть и о росте интереса к бизнес-литературе. Сложная экономическая ситуация последних лет стимулировала спрос на издания об антикризисных стратегиях, управлении персоналом и о запуске собственного дела. Российские авторы активно откликаются на этот запрос, предлагая читателям книги вроде «Переизобретая HR. Организационный потенциал в бизнесе новой эпохи» Анны Демешкиной.
Помимо деловой литературы отмечается тренд «малая родина», растёт внимание к внутреннему туризму. На фоне повышенного интереса к аутентичным достопримечательностям и региональным особенностям издатели всё чаще предлагают путеводители, очерки и другие издания, посвящённые интересным местам в разных уголках страны. Например, «Карелия — жемчужина Русского Севера» Натальи Якубовой или «Русский Север» Ивана Дементиевского.
«Мы также видим, что литература всё больше ориентируется на поколение «альфа-детей» — тех, кто родился после 2010 г. Авторы пишут книги, развивающие у них критическое мышление, коммуникативные способности, гибкость и способность адаптироваться к изменениям, — отметили эксперты торговой сети. — Именно они будут определять облик профессий будущего, и книги, помогающие развивать их навыки, становятся всё более востребованными». В этом направлении можно выделить издания «Как подготовить детей к будущему» Джордана Шапиро и «Дядя из Интернета любит меня больше, чем ты» Мери Айкен — о цифровой безопасности ребёнка.
В целом литература о новых профессиях и востребованных навыках отражает ключевые изменения на рынке труда. Издатели стараются максимально оперативно реагировать на запросы читателей, предлагая им широкий выбор книг, помогающих ориентироваться в мире меняющихся специальностей и развивать необходимые для успеха качества. Эта тематика будет только расширяться, открывая новые возможности для профессионального и личностного роста. Будущее уже здесь, и книги помогают нам готовиться к нему.
Паблик-ток «От психоза до абсурда. Как, о чём и для кого пишут молодые авторы»
Ева Ромахина
В рамках ярмарки состоялся паблик-ток молодых авторов издательств «Эксмо» и Inspiria «От психоза до абсурда. Как, о чём и для кого пишут молодые авторы».
Участниками беседы стали авторы поколения миллениалов: Елена Кречман, Микаэль Дессе, Софья Асташова, Ольга Хейфиц, Линда Суале, Настасья Реньжина и Анаит Григорян. Дискуссию моделировала Екатерина Писарева — шеф-редактор группы компаний «Литрес». Начинающие писатели поговорили о том, какие проблемы их волнуют, откуда они берут идеи для произведений. Авторы презентовали свои книги и рассказали о том, как не бояться сделать первый шаг и начать писать.
Какие темы и проблемы волнуют писателей-миллениалов и какова их миссия в литературе?
— Я не думаю, что проблемы, которые интересуют меня, чем-то глобально отличаются от проблем, всегда интересовавших авторов: это человек, как он устроен, как взаимодействует с миром, что происходит в его голове, в его вселенной. Мне это очень интересно, я всегда изучаю себя. Поэтому книги, которые я пишу, и книги, которые читаю, они про то, что есть человек, и про то, что всё не то, чем кажется, — сказала Ольга Хейфиц.
— Я пишу из страха. Есть литература травмы, в моей интерпретации это литература страха. Когда писала книгу «Бабушка сказала сидеть тихо», я только что стала мамой и боялась, что не справлюсь с этой ролью. Я боюсь многих вещей и, чтобы с этим справиться, прорабатываю всё на бумаге, — поделилась Настасья Реньжина. — Мне хочется выплеснуть свои фобии и показать себе и читателю, что всё это абсолютно нормально. Проблема остаётся, но ты понимаешь: твой страх не столь велик, как тебе казалось.
— Я как представитель жанра autofiction: пишу о себе, если говорить очень просто, — объяснила Софья Асташова. — На самом деле autofiction — это просто возможность создать какую-то историю, заряженную реальными эмоциями.
— Первая моя книга в «Эксмо» вышла в 2019 г., — делится Анаит Григорян. — Если говорить про autofiction, то я предпочитаю в отношении себя такой немного синтетический термин: «художественная деперсонализация», я из тех авторов, что практически не присутствуют в произведении. Меня интересуют люди, персонажи, о которых пишу. Я хочу рассказать интересную историю читателю, потому что придерживаюсь той мысли, что литература не должна заставлять искать какие-то смыслы, а во многом призвана развлекать. В то же время моя цель — помочь читателям, которые столкнулись с какими-то трудными жизненными обстоятельствами или, как в случае романа «Осьминог», с потерями в своей жизни. Роман написан в жанре мистического реализма, потому что, если писать исключительно о реальности, едва ли получится помочь читателю: действительность не слишком обнадёживающая, но, что касается мистического реализма, для меня это жанр, которым я могу каким-то образом поддержать своих читателей. И поскольку получала отзывы от людей, которые столкнулись с жизненными трудностями и им помогла эта книга, я поняла, что у меня действительно получается.
Питчинг книг
Анаит Григорян:
— Если говорить про роман «Осьминог», то дело происходит в Японии. Наш соотечественник по имени Александр оказывается в провинции на рыбацком островке Хамикадзима, где я провела несколько недель, собирая материал для этой книги. У романа детективная линия, не буду рассказывать сюжет, чтобы не лишать читателя интереса прочесть книгу. Хочу лишь отметить, что востоковеды-японисты отозвались хорошо о произведении и не нашли ошибок в описании японской культуры и языка.
Ольга Хейфиц:
— У меня получился роман-перевёртыш, где всё не то, чем кажется. В моём произведении «Детский Бог» 14-летний мальчик приезжает на дачу к руководителю отца, известному кардиохирургу. Молодой человек влюбляется в этот мир, в эту семью, и ему становится понятно, каким он хочет быть. Проходит 20 лет, и структура, которая была в голове у этого мальчика, разрушается. То есть книга о том, что он прожил всю свою взрослую жизнь, пребывая под впечатлением, оказавшимся совсем не таким, как ему увиделось на первый взгляд. В профессиональной терапии считается, что мы должны проработать своё прошлое, а мне кажется, что у нас есть два вида прошлого: страшное, которое мы хотим забыть, прожить, проработать; нужно туда посмотреть и обнаружить, что ты много лет заблуждался, и это самый большой страх взрослого человека; и «очаровательное», от которого мы не хотим отказываться, мы живём им и сравниваем себя и свои чувства с теми ощущениями, что были тогда. Нужно идти вперёд и жить сегодня. Конец романа всех читателей либо сильно отталкивает, либо сильно впечатляет.
Микаэль Дессе:
— Моя книга «Непокой» — это коллаж, сделанный из писем людей, страдающих ментальными расстройствами, а поскольку произведение постмодернистское, особого сюжета там нет. Умирает Логика, в Санкт-Петербург на её похороны приезжает куча людей со всего света, а похороны празднуют в дурдоме, что логично, ведь Логики больше нет. В чём смысл? Постмодернизм и абсурдизм — отличный способ справиться с трудностями посредством их осмеяния.
Настасья Реньжина:
— Моя книга «Бабушка сказала сидеть тихо» начинается обыденно, очень уютно: бабушка печёт пирожки и кто-то живёт у неё в шкафу. Где-то треть книги всё замечательно, а потом подключаются мои страхи. Баба Зоя — это такая гипербола: как люди могут «перегнуть» со своей любовью к детям, неправильно выстроить рамки для них. Когда написала эту книгу, поняла истинную суть: гиперболы вовсе нет, это реальная жизнь и всё, о чём я написала, гораздо легче того, что происходит в жизни.
Линда Суале:
— В одной из книг по психиатрии я наткнулась на упоминание о меланхолии: говорилось, что это такое состояние, когда тебе грустно, но ты не знаешь почему. Есть постоянный внутренний поиск, но он неосознанный. Это ощущение возникает у многих людей, и чаще всего бывает так, что человек ступил не на ту дорожку и жизнь его покатилась в другую сторону, стала развиваться не так, как должно быть. Это как раз и случилось с моей главной героиней в произведении «Словно ничего не случилось». В книге у неё есть возможность вернуться в исходную точку и попытаться понять, почему так произошло и что можно сделать, чтобы жить дальше. Она возвращается на остров, где не была 10 лет. Там пропала её лучшая подруга, и она пытается понять, что и где пошло не так, и не понимает, почему на этом острове люди, которые любили её подругу, живут, словно ничего не случилось.
Елена Кречман:
— Роман «Возраст согласия» — это женский взгляд на здоровые отношения при большой разнице в возрасте, но сейчас, с течением времени, я понимаю, что это история одиночества. Книга не о любви, она о зависимости, о том, что девочка, очень насмотренная и начитанная, не может найти себя в этом мире. Мама-алкоголик периодически выпадает из её жизни, и она одна, потому что не может найти общий язык с ровесниками в своём районе — питерском гетто нулевых. Она ищет это в более взрослых персонах. Начинает встречаться с мужчиной намного старше себя, и всё это, конечно, ни к чему хорошему не приводит. Не могу сказать, что это autofiction: моя героиня — не я, а собирательный образ девочек, которые попадают в нездоровые отношения и ищут в них любовь, а находят лишь проблемы.
Софья Асташова:
— Моя книга «Вероятно, дьявол» в какой-то степени роман взросления. Несмотря на то что путь героини начинается не с юности и описан примерно год её жизни, она проходит большой путь, именно по сценарию взросления героини классического романа. Этот роман — история об опыте очень тревожной, болезненной любви. Героиня — студентка, она поступает в литературную мастерскую, встречает там профессора и влюбляется в него. Профессора зовут Родион Родионович Принцип, и он вопреки своей фамилии не имеет никаких принципов и моральных норм, в том числе принципа не вступать в романтические отношения со студентками. У них завязывается очень тревожная связь, которая приводит к травмирующим событиям в жизни героини и заставляет её встать на путь саморазрушения. Один семейный психолог, который прочитал книгу, сказал, что за всё время его опыта он не встречал такого тяжёлого случая созависимости. Мне кажется, это хорошая характеристика для книги: она показывает, насколько разрушительными могут быть созависимые отношения.
Как не бояться молодому писателю работать после того, что уже написано и находится в огромной сокровищнице мировой литературы?
Настасья Реньжина ответила:
— Я боюсь. Когда мне сказали, что моя книга ушла в типографию, это был максимальный страх; думаю: что же я наделала? Зачем я её написала? Но если честно, когда я получила свою книгу, подержала её в руках, когда пришли первые хорошие отзывы, весь страх ушёл.
— Писатели боятся, что не получится, что критики и читатели не так поймут. И я могу сказать, что эти страхи небеспочвенны: они нередко реализуются. На самом деле книгу могут встретить плохо, у тебя может не получиться то, что задумал, но сила писателя заключается не в том, чтобы на какой-то волне вдохновения создать шедевр. Сила писательского мастерства заключается в упорстве и настойчивости, в вере в свою миссию. Нужно иметь упорство писать из года в год, несмотря на критику и равнодушие. Это всё довольно сложно. Побеждает тот, кто, несмотря на всё это, остаётся верен своей профессии, — уверена Линда Суале.
Елена Кречман считает:
— Надо пробовать и не бояться. Конечно, когда читаешь Достоевского, кажется: я так не смогу. У меня всегда было ощущение, что не смогу ничего сказать в литературе, где такие гиганты мысли, но тем не менее ты пишешь, мучаешься, страдаешь. Это твоя война — твой путь героя!
— Всё вышесказанное поддерживаю, мне кажется, всем это знакомо, — добавляет Ольга Хейфиц, — но всегда помогала одна мысль: мне страшно, но ещё больше я боюсь не прожить собственную жизнь, не исполнить своё предназначение, обернуться назад и понять, что ничего не сделала.
Микаэль Дессе уверен:
— Ты пишешь для себя, на секунду подумай, что никто этого, кроме тебя, не прочитает, просто пусть тебе будет весело, делай так, чтобы тебе нравилось.
— Я согласна с Микаэлем, — говорит Софья Астахова. — Пишу точно так же и представляю, что этого никто, кроме меня, не прочтёт, без надежды на то, что книга выйдет. Так писать намного проще. Выйдет книга — хорошо, не выйдет — тоже хорошо: у тебя есть пространство для манёвра.
Искусственный интеллект и литература: дискуссия о влиянии нейросетей на творчество
Полина Комогорцева
В последние годы ИИ стал неотъемлемой частью многих сфер деятельности человека. Литература, как и другие виды творчества, тоже подпала под влияние технологического прогресса. Сложившаяся ситуация вызывает множество споров и дискуссий. С одной стороны, ИИ способен помочь при создании чего-то нового, повысить производительность человека. С другой — каждый задаётся вопросом: «Может ли нейросеть заменить человека?»
Эксперты Школы дизайна НИУ ВШЭ выяснили, как работает нейросеть, чем она может быть полезна при подготовке текстов, какие подходы к работе с ИИ существуют и стоит ли бояться замены творческих людей нейросетями.
ИИ становится всё более важным фактором в современном мире, оказывая влияние на разные сферы жизни человека, но как же он работает? Как объясняет Дмитрий Сошников, технический руководитель AI Lab Школы дизайна НИУ ВШЭ, ИИ запрограммирован на продолжение текста: «Если вы посмотрите на фрагмент текста, сгенерированный ещё ChatGPT-3, то увидите, что ИИ лишь продолжает предложения. Основное, что умеет делать любая нейросеть, — написать следующее слово в тексте, а потом ещё одно слово, создавая правдоподобный сюжет».
Но осознаёт ли нейросеть то, что пишет? Как говорят эксперты, ответить на этот вопрос точно мы не в состоянии. Однако можно отметить, что ИИ способен давать осмысленные ответы, если ему правильно задавать вопросы по тексту.
Конечно, в настоящее время нейросеть несовершенна, она выдает ошибки, плохо генерирует изображения. Так, Арсений Мещеряков, руководитель Школы дизайна НИУ ВШЭ, отмечает, что во время эксперимента с иллюстрированием книг с помощью MidJourney возникла проблема: нейросеть не смогла повторить облик персонажа. Это доказывает, что ИИ всё ещё во многом ограничен. Но уже сейчас он способен помочь человеку.
«Он не конкурент, не мучитель, не раб и не друг, а учитель» — так об ИИ высказался Олег Пащенко, преподаватель Школы дизайна НИУ ВШЭ. По его мнению, нейросеть стимулирует человека искать новые идеи. Человечество создало ИИ и обучает его, однако теперь он сам является для нас учителем, потому что во многих аспектах значительно превосходит человека, и это заставляет людей стремиться становиться лучше. Для наглядного примера эксперты рассказали об экспериментах, которые позволили выявить преимущества ИИ над человеком. По итогам этих исследований было установлено, что нейросеть не может проработать идею, однако, что касается скорости и оригинальности генерации идей, она справляется намного лучше людей. Это позволяет человеку использовать ИИ, значительно сокращая затраты времени на работу.
Пользу нейросетей для человека Дмитрий Сошников объясняет на примере подготовки книги: «Сначала нужно запросить у ChatGPT идею, которую после необходимо самостоятельно доработать. Затем можно развить идею во что-то большее. И так постепенно, используя нейросеть, можно создать новый продукт».
Такой подход к работе с ИИ Вадим Булгаков, преподаватель Школы дизайна НИУ ВШЭ, относит к стратегии «Лидерство», когда автор занимает позицию лидера и окружает себя различными инструментами, которые помогают ему делать работу максимально эффективно. Нейросеть в данном случае выступает одним из таких инструментов. Помимо такого подхода Вадим Булгаков также выделяет стратегию «Сопротивление», когда люди отказываются принимать новые технологии, и стратегию «Превосходство», когда человек стремится стать лучше, чем нейросеть. По мнению экспертов, последние два подхода бесполезны: «Как бы мы ни сопротивлялись, рано или поздно прогресс догонит, это лишь вопрос времени, а превзойти машину невероятно сложно».
Эксперты сходятся в одном: ИИ не заменяет человека в его творческой деятельности, а лишь помогает ему, значительно сокращая время на поиск нужных данных. Никто не знает, как будут развиваться нейросети, однако сейчас они не способны самостоятельно создавать что-то новое и уникальное.
Рубрика: Выставки и конференции
Год: 2024
Месяц: Май
